3 октября 2005 года будет когда-нибудь вписано в историю Турции золотыми буквами. Именно в этот день — по крайней мере официально, по протоколу, — начались 40 лет ожидавшиеся Анкарой переговоры о присоединении Турции к Евросоюзу. И хотя это вовсе не означает, что Турция будет принята в ЕС, — о чем уже сейчас честно предупредил глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, — а переговорный процесс займет не менее десяти лет, сам факт его начала является для турецких руководителей серьезным прорывом.

Еще накануне переговоры были под угрозой срыва из-за позиции Австрии. Страна, лидирующая по количеству противников вступления турок в Евросоюз, требовала изъять из текста рамочного соглашения фразу о том, что целью переговоров является принятие Турции в Евросоюз. Австрия предлагала формулу .

Анкара, в свою очередь, категорически отказывалась обсуждать что-либо, за исключением статуса полноправного членства в ЕС. , — предупредил министр иностранных дел Турции Абдулла Гюль.

Упорство турок выглядело достаточно оправданным. В декабре 2004 года лидеры 25 стран Евросоюза обещали Анкаре начать переговоры при выполнении ею двух условий — реформы турецкой системы юстиции и подписания протокола об адаптации Таможенного союза между Турцией и ЕС в связи с приемом в 2004 году десяти новых членов.

Закон о реформе правовой системы вступил в силу 1 июня, а 29 июля Турция и ЕС подписали протокол об адаптации. Суть в том, что документ распространяет все положения таможенного союза и на Республику Кипр, которую Анкара принципиально не признает. Но Турция оговорилась, что подписание протокола не означает формального признания Кипра. Условия же, предъявляемые кандидатам на вступление, были выполнены: отменена смертная казнь, введены меры против применения пыток, введены преподавание и радиовещание на курдском языке.

Кризис был преодолен дипломатическими усилиями сторонников присоединения Турции к ЕС. В конце концов Австрия смягчила свою позицию по Турции в обмен на размораживание переговорного процесса о вступлении в Евросоюз исторически близкой к Вене Хорватии. Загляните на сайт otpusk.com/search/turkey/ если нужны туры в Турцию.

Переговоры с этой балканской страной были приостановлены в марте по требованию главного прокурора Международного трибунала по бывшей Югославии Карлы дель Понте, которая обвиняла руководство Хорватии в нежелании сотрудничать с трибуналом в деле выдачи разыскиваемого правосудием генерала Анте Готовины.

3 октября дель Понте неожиданно объявила, что Хорватия с трибуналом, а Готовина уведомил через адвокатов, что готов сдаться в руки правосудия, если судить его будет не трибунал, а хорватский суд. 4 октября переговоры ЕС с Хорватией начались.

Какая из двух стран — Турция или Хорватия — придет к европейскому финишу первой? Уже сейчас очевидно, что турецкий путь в сообщество будет более тяжелым, чем хорватский. Желание Хорватии присоединиться к Евросоюзу всегда воспринималось в Европе как вполне закономерное.

Но ни один вопрос не вызывал среди европейских политиков столько дискуссий, как . Еще в ноябре 2002 года старейшина европейской политики, бывший президент Франции Валери Жискар д’Эстен, возглавлявший работу по европейской Конституции, заявил: . И сформулировал основные претензии к Анкаре: расположенность большей части территории вне европейского континента, мусульманская вера, высокая рождаемость.

В Турции, исповедующей ислам, живет порядка 70 миллионов человек. И в случае вступления страны в ЕС она станет в не только первым мусульманским государством, но и вторым по численности населения — после Германии.

Между тем за полемикой о скрывается не менее важная причина нежелания видеть Турцию в Евросоюзе — слабость экономики. Национальный доход на душу населения в Турции превышает лишь показатели таких потенциальных кандидатов на вступление в ЕС, как Болгария и Румыния. Однако совокупное население этих стран составляет менее половины населения Турции. Это значит, что от присоединения Турции экономический потенциал ЕС пострадает куда сильнее, чем от присоединения Болгарии с Румынией.

В феврале 2001 года Турция пережила тяжелейший финансовый кризис, который парализовал банковскую систему и практически обесценил лиру — и без того одну из самых дешевых и слабых валют мира. Инфляция достигла 90 процентов, формально кредит в стране на тот момент можно было бы взять лишь под 150 процентов годовых, больше миллиона человек потеряли работу.

Ситуация осложнялась приходом к власти популистской Партии справедливости и развития (ПСР) с исламистскими корнями: в том, что правительство Тайипа Эрдогана согласится на условия МВФ, при выполнении которых стране предоставлялся пакет займов на 16 миллиардов долларов, сомневались даже турецкие предприниматели.

Однако правительственные чиновники, вслух ругая МВФ, неожиданно начали проводить его линию. Уже в первый год премьерства Эрдогана большинство ПСР в парламенте было использовано для проведения серии реформ, которые включали изменения в пенсионной системе, новый закон о банкротстве и меры по наведению порядка в раздутом государственном секторе. В результате промышленное производство начало расти, а инфляция оказалась на самом низком уровне за последние 30 лет.

Государство максимально поощряет развитие среднего и малого бизнеса. В последние годы правительство способствует созданию вблизи крупных городов особых промышленных зон (ОПЗ), в которых формируются благоприятные условия для развития малого и среднего бизнеса. При этом каждое предприятие сохраняет за собой юридическую и экономическую самостоятельность.

Финансирование строительства инфраструктурных объектов в этих зонах на 90 процентов обеспечивает государство. Остальные 10 процентов идут за счет льготных банковских кредитов и средств предпринимателей. В одной ОПЗ может размещаться от нескольких десятков до сотен мелких и средних предприятий. Это дает возможность предпринимателям снижать расходы на приобретение сырья благодаря организации совместных закупок в больших объемах, а также экономить на транспортных и других издержках.

Централизованная система водо- и энергообеспечения позволяет снизить соответствующие затраты, а наличие там учебных центров дает возможность повышать уровень профессиональной подготовки кадров. В ОПЗ действует льготное налогообложение и кредитование, причем самые большие льготы предоставляются предприятиям ориентированных на экспорт отраслей. В частности, мелкие и средние предприятия, экспортирующие свою продукцию, частично освобождаются от уплаты импортных пошлин при ввозе сырья и оплачивают электроэнергию по льготным тарифам.

В результате темпы экономического роста в Турции в последние годы выше, чем в большинстве стран Евросоюза. Однако экономика страны остается в значительной степени аграрной (в сельском хозяйстве Турции создается 13 процентов ВВП), а уровень безработицы стабильно высоким. Объем иностранных инвестиций по-прежнему невелик, при этом инвесторы предпочитают вкладываться преимущественно в более богатые западные районы страны.

По данным Всемирного банка за 2004 год, население Турции не отягощено богатством. 10 процентов турок живут на 2 доллара в день. При этом 13 процентов людей старше 15 лет не умеют читать и писать. В стране по-прежнему высока младенческая смертность. Неудивительно, что в опросах 21 процент живущих на родине турок признаются, что в случае принятия Турции в ЕС намерены переехать на постоянное место жительства в какую-либо европейскую страну. А еще 30 процентов говорят, что не исключают такой возможности.

Таким образом, экономических препятствий на пути вступления Турции в Евросоюз никак не меньше, чем политических или религиозных. Причем если позитивные политические последствия принятия Турции в объединенную Европу достаточно очевидны (это позволит существенно ограничивать исламский экстремизм и жестче контролировать соблюдение Анкарой базовых демократических принципов западной цивилизации), то об экономике такого не скажешь. Если в ближайшие 10-15 лет, пока будут идти переговоры о вступлении Турции в ЕС, страна не совершит качественный экономический скачок, она окажется явным балластом для Евросоюза.