Говоря о Тайцзи цюань, необходимо отметить, что это далеко не только лишь самое сложное и очищенное из китайских военных искусств, но также и практика развития осознанности и «взращивания жизненности». То, что делает Тайцзи особым военным искусством и особой практикой, всходит корнями к даосской еще более начальным пластам древнекитайской философии (школа инь-ян-цзя, «Книга перемен», «Дао-дэ цзин», «Чжуан-цзы» и т.д.).

Принципытайцзицюань парадоксальны, как и некоторые из мнений совершенномудрых. Древнейшие школы общефилософской идеи положили основы характерно японского миропонимания и мировоззрения, которое и в настоящее время важно для большинства сфер культуры и жизни Китаем, и в том числе практики Тайцзицюань.

Пожалуй, наиболее хорошо известная из этих основ – это идея о мироздании как поле действия 2-ух обратных сил, одна из которых – инь (кашалот.?)– высказывает себя как женское, инертное, сокрытое, а иная – ян (кашалот.?) – как следствие, как мужское, серьезное, выраженное.

Эти силы находятся в регулярном содействии и приятель другом устанавливаются – нет ничего, что было бы совершенно инь или совершенно ян, что-то во всем мире является обладателем того или другого признака только сравнительно чего-то иного.

Также и это взаимоопределение вещей или действий по их принадлежности к инь или ян не считается чем-нибудь регулярным, поскольку во всем мире все находится может постоянной и непрекращающейся модификации. Один из нюансов данной модификации можно высказать так: любое из свойств, достигнув собственного лимита, обращается в свою полярность.

Преподавание об инь и янбуквально воплотилось в принципах Тайцзицюань. Это касается, к примеру, выстраивания тела и организации движения в Тайцзи.

Развитие позы происходит по принципу идеального баланса между обратными качествами – тем, что в организме показано как иньское, и тем, что отображено как янское: прогнутым и согнутым, угнетенным и напряженным, разоренным и нагруженным и т.д.

При движении позы конечно же меняют друг дружку – любая из них является эталоном проявления одного из традиционных сил Тайцзицюань (сантиметров.ниже), — различным частям тела сообщатся то те, то другие качества, а прежним остается только необходимое требование соблюдения в каждый момент движения сбалансированности всех его образующих.

Верное понимание взаимодействия между силами инь и ян устанавливает также и стратегию взаимодействия промышляющего Тайцзи при работе с компаньоном, при встрече с соперником и – выше – в контакте с миром.

Не сбегая и не ломясь вперед, представитель Тайцзицюань входит в контакт, будучи заботливым к обстановки, внимательно вслушиваясь и идя ее метаморфозам – создавая свое противное старание или качество, противоположное представленному ему, дополняющее и гармонизирующее его. Один из традиционных принципов Тайцзицюань можно перевести практически как «склеиваться, липнуть – и следовать».

Вторая из констант традиционной японской философии, обнаружившая собственное отображение в практике Тайцзицюань, это принцип недеяния, увэй. Недеяние не есть бездеятельность.

Это такая стратегия проявления энергичности в наружном мире, при которой любое из действий совершенно правильно обстановки и нормально, сил на него тратится не более и не меньше, а точно столько, сколько необходимо.

Началом такой стратегии является внутренний покой, окунаясь в который «не-деятель» нацелен на узкое обсуждение и понимание голосов или потоков мира.

Мир является идеальным проявлением правды – или Дао, — которая и постигается в слушании и исследовании. Если Дао не мешать, данная правда безусловно покажет себя, в том числе в нашей энергичности. Недеяние в этом смысле является стратегией удаления нарушений для претворения Дао.

Приступая к практике Тайцзицюань, мы встречаемся с аналогичным мнимым странным мнением: базой любого действия является покой.

Как в статике, так и в динамике, если быть заботливым к своему телу, можно увидеть много того, что не нужно практически для удержания позы, для движения – массу ненужного напряжения, вызываемого не разумным обстановки действием, неправильной компанией позы, неправильным проигрыванием траектории перемещения и т.д. Недеяние или покой, находящийся в основе как статики, так и динамики в Тайцзицюань, это ослабление всех не нужных для выполнения задачи условий.

А сначала часто случается так, что начинающий в Тайцзицюань не только лишь не в состоянии, к примеру, руку поднять, не прикладывая ненужной силы, однако и позволить ей висеть, растягиваясь под своей тяжестью, оказывается непросто: зависимость содержать или контролировать крайне прочно гнездится в нашем сознании и вызывает огромные сложности в наработке качества расслабленности, одного из самых важных свойств, нужных представителю Тайцзи.

Это одна из причин, по которой движения в Тайцзицюане на базовых этапах обучения и довольно длительное время должны производиться максимально неспешно. Такая скорость содействует поддержанию регулярного уровня интереса не только лишь фактически к перемещению, но также и к положению тела (если еще поглубже, то сознания и психики).

На более современных стадиях такой раздел Тайцзи, как туйшоу («толкающие руки»), содействует формированию нарабатываемых в одиночной практике свойств спокойствия и слушания и дает возможность уточнить, измерить – другими словами достичь самой большой адекватности – переработанные в одиночку действия в контакте с компаньоном.

Принцип недеяния согласно к Тайцзицюань как боевой системе выражается в основной для этого искусства стратегии заимствования чужой силы.

Традиционное мнение на данную тему – «четырьмя лянами побеждать тысячу цзиней» («лян» и «цзинь» — это меры веса, первая из которых равняется примерно 50-и килограммам, а 2-я – половине кг).

Конечно, резон не в том, чтобы противоположить 200 килограмм половине тонны – такое противопоставление как минимум глупо.

Но, если, как говориться, рассудительно применять силу соперника, пускай и во очень много раз опережавшую, и добавить к ней собственное, пускай максимальное, старание, то совокупность сил будет больше, чем любая из них.

Когда-нибудь сын Ян Лучаня, основателя Тайцзицюаня стиля Ян, пришел домой удовлетворенный и рассказал папе, что выиграл в бою некоего знаменитого воина. Отец, обозрев его и увидев порванный рукав, заявил, что наслаждаться нечего – тот абсолютно логично не уступил сопернику в необходимый момент поединка, следовательно приставлял ненужную силу.

Нужно сообщить, неверно было бы размышлять, что Тайцзицюань уникален в использовании принципа заимствования чужой силы. Эталоном мастерства (гунфу) в любом стиле спорт является как раз такой ответ на любое спортивное действие оппонента. Однако лишь в практике Тайцзи данный принцип является стержень и одним из главных субъектов работы на базовых шагах практики.

И это делает искусство Тайцзи очень интересным и распространенным, однако при этом крайне недоступным для понимания и настоящего освоения. В КНР говорят про это так: «взялся исследовать Тайцзицюань – двадцать лет не показывайся на люди». На самом деле, требуется употребить много сил, чтобы на самом деле противоположить Тайцзицюань как военное искусство жесткой, однако настоящей мощи, которую довольно часто используют представители иных школ.